"Литургия св. Иоанна Златоуста и "Всенощное бдение" С.В. Рахманинова: жанровая мобильность и проблемы исполнения

 

Актуальность темы исследования. Произведения С.В. Рахманинова «Литургия св. Иоанна Златоуста» и «Всенощное бдение» были созданы в начале XX века, в период, который в истории культуры называют Русским Возрождением. После революции и эмиграции композитора они не исполнялись долгие годы – в СССР на духовную музыку в концертах существовал негласный запрет; в российской церкви они практически тоже не звучали. После празднования 1000-летия Крещения Руси (1988 г.) «оковы рухнули», и последовавший бурный процесс интереса к церковной тематике в творчестве, исполнительстве, в музыкальной науке тоже называют «Возрождением». 90-е годы прошлого столетия ознаменованы восстановлением разрушенных храмов, строением новых, возрастанием роли церкви в обществе. В этой обстановке обрели новое звучание дискуссии, начавшиеся без малого 100 лет назад: является ли музыка Рахманинова подлинно церковной или она адресована исключительно концертному залу, и как в связи с этим ее следует интерпретировать. 

Новый виток противостояния церковной и светской традиции в вопросе звучания этих сочинений С. Рахманинова вновь высветил проблему их жанровой принадлежности. При первых исключительно успешных исполнениях «Литургии» и «Всенощного бдения» церковная общественность не признавала возможным их звучания в церкви. «Музыка действительно замечательная, даже слишком красивая, но... не церковная...». Хотя признание художественной значимости было безусловным: «И тем более чести Рахманинову, что он стал твердою стопою на путь углубления в неизведанный мир древнецерковной мелодики, — и прочим композиторам указал дорогу музыкального творчества», – писал один из критиков. Современный композитор, автор духовных сочинений В. Мартынов высказывается сравнительно недавно: «…это произведение невозможно исполнить при богослужении, его музыка совсем не подходит для молитвы, она не приспособлена для молитвенного процесса, не учитывает его особенности». Современный регент молодого поколения А. Пузаков считает, что труд Рахманинова «девальвировали» частым несоответственным исполнением: «Ведь мы слышим то, что слышим, и, к сожалению, обычно нецерковность исполнения приписываем самому произведению… То, что эта музыка по своей сути подлинно церковная, у меня сомнений нет, но адаптация ее к современной церковно-певческой среде, где господствует… эстетика XIX века, остается вопросом». Пузаков неоднократно исполняет «Всенощное бдение» Рахманинова за богослужением в храме и в концертах, записал компакт диск. На вопрос, есть ли разница в исполнении, отвечает, что практически нет, разве только воздействие на него и на хор самой атмосферы храма или зала. И считает, что в идеале различий и не должно быть: «Любое исполнение духовной музыки – исполнение в первую очередь для Бога, где бы ни находился сам исполнитель».

Известный дирижер В. Минин очень определенно формулирует иное отношение к спорам вокруг «норм» исполнения песнопений на церковные тексты: «Петь их надо, с моей точки зрения, подчиняясь в первую очередь законам эстрады, а не законам Церкви». Музыковед А. Тевосян считает, что «Литургия» Рахманинова, «это уже не сама Литургия, но ее обобщенный музыкально-поэтический образ». А в рецензии на исполнение ее Московским камерным хором под управлением Минина отмечает: «Трактовка, как и у самого композитора, диктовалась не канонами первичного жанра, но философским, музыкально-эстетическим содержанием сочинения, его концертным исполнением».

Напряженная «тональность» этих противостояний в различные исторические периоды обусловлена отношением к рахманиновским сочинениям как циклам богослужебных песнопений. Православное богослужение во всем комплексе составляющих его структур (проповеди, молитв, чтения, действий, хоровых фрагментов) трактует пение как одну из важных, но только часть чинопоследования. Вопрос о месте, которое должны занимать песнопения, и, особенно, вопрос об их характере, музыкальном существе всегда сопутствовал церковной практике и не имел однозначных решений даже во времена строгой регламентации певческого материала. 

В приведенных выше и многочисленных подобных взглядах отражается фактически различная трактовка жанра рахманиновских сочинений. По-разному называются они в различных источниках – исследовательской и критической литературе, методической литературе по хороведению, в богословии и регентоведении, в средствах массовой информации. Их определяют как «духовные сочинения», «литургические циклы», «литургийные циклы», «хоровые произведения культовой музыки», «сочинения на канонические православные тексты», «богослужебные песнопения», «неизменяемые песнопения православного богослужения», «богослужебно-певческие циклы» и т.д. С точки зрения теории композиции произведения светского композитора, не имеющего опыта регентской деятельности в храме, называют «хоровыми сочинениями a’capella». Но текст, образы и недвусмысленно специфическая мелодика с использованием древних оригинальных песнопений у Рахманинова выходят за рамки такого светского жанра. 

 Разнообразие жанровых определений свидетельствует о неоднозначности трактовки подобного рода и вида музыки. Но различия наименований связывают не с жанровыми признаками в тексте произведений (как обычно определяют жанр в научных исследованиях), а с пониманием природы их «звуковой формы», реального интонирования, исполнительского воплощения. Многообразие исполнительских трактовок, историческая динамика требований к исполнению музыкального произведения любого жанра и стиля – общий закон его жизни, его существования. История и эволюция взглядов на звуковое воплощение богослужебных песнопений С. В. Рахманинова, а также сами исполнительские интерпретации представляются актуальной темой для исследования мобильной природы жанра, подвижности его содержания, функции и назначения. 

 

 

Научную проблему жанровой идентичности принято ставить как сугубо теоретическую, музыкально-языковую: насколько музыкальные средства, звуковая ткань сочинений соответствуют жанру, в данном случае – светской концертной композиции или православного богослужения. Но жанровые регламенты не устанавливаются жестко; и функции, и назначение, и содержание определенных видов музыки, которые можно называть жанром, изменяются вместе с регламентами культуры, коммуникативными установками общества.